Нестеров А. В. 32 года интернету (крушение идеалов отцов-основателей интернета). – М: Препринт, март 2017. – 8 с. – URL: nesterov.su.
У интернета несколько дней рождения, но основной датой считается 15 марта 1985 года, когда компанией «Symbolics Computer Corporation» был зарегистрирован первый в мире домен symbolic.com в зоне .com.
Интернет как организм сейчас находится в «расцвете сил», однако у него появились и «болезни». В открытом письме, посвященном 28-летию интернета, один из отцов-основателей Всемирной паутины, Тимоти Бернерс-Ли назвал три проблемы, которые, по его мнению, непосредственно или потенциально характеризую такие болезни, в частности, продуцируют негативные воздействия на пользователей интернета [URL: https://indicator.ru ] .
В этом письме он говорит, что «отцы-основатели» идеализировали то, что они создавали как «сеть сетей». Всем известно высказывание Черномырдина «Хотели как лучше, а получилось как всегда». Оно оказалось справедливым не только для России.
Интернет получился не как «платформа» для свободного общения, а как критически важная инфраструктура, т.е. интеллектуальный инструмент, который люди могут использовать не только для позитивного взаимодействия.
Оказалось, что они могут продуцировать негативные коммуникационные воздействия, как на инфраструктуру интернета, так и на оконечные смарт-устройства, а также негативные коммуникативные воздействия друг на друга в виде опасностей, угроз и/или вызовов [1]. Автор письма считает, что существует три вида негативных воздействий («проблем»).
К первой проблеме он отнес потерю контроля над персональными данными. Пользователи, давая разрешение на сбор персональных сведений, не могут быть уверенными в том, что они не будут использованы иными людьми, частными структурами или органами власти для негативного воздействия на них. В частности, эти сведения могут быть использованы для шантажа отдельными лицами, коммерческого или политического воздействия на пользователя. Таким образом, эта проблема привела к ограничению свободы людей по обсуждению тем, связанных со здоровьем, с сексуальной ориентацией и/или религией.
Вторая проблема имеет отношение к распространению заведомо ложных сведений, как пользователями, так и организационными структурами или органами власти. При этом наличие ботов и методов обработки больших данных стали использоваться для достижения юридических, экономических и/или политических целей.
В частности, персональные данные пользователей используются для формирования подборки коммерческой рекламы, в которой могут быть ссылки на заведомо ложные сведения. Последнее достижение такой обработки персональных данных позволяет оказывать воздействие на пользователей интернета в политических целях, формируя у них определенные политические предпочтения.
Таким образом, с помощью интернета и интеллектуальных алгоритмов, определенные группы людей могут результативно воздействовать, как на сознание, так и подсознание пользователей.
По мнению автора открытого письма необходимо, с одной стороны, ограничивать посягательства правительств на свободу информации в интернете, а с другой, бороться с недостоверной информацией. Таким образом, снова декларируются идеалистические цели, хотя и оговаривается, что при этом необходимо избежать создания одного центра, который будет решать, что является правдой, а что нет. Кроме того, он выдвинул еще одно требование — прозрачность алгоритмов политической рекламы.
Естественно, достичь эти цели невозможно, в этих центрах будет несколько правд, и ни один обладатель таких алгоритмов не откроет их, т.к. они будут представлять коммерческое ноу-хау. На наш взгляд, автор письма только указал на некоторые симптомы «болезни» интернета и не установил ее причину, не говоря уже об источнике этой причины.
Таким образом, учитывая, что коммерческая и политическая реклама в интернете, представляет собой коммуникативное воздействие на пользователей, то Бернерс-Ли фактически выразил два вида опасностей, а не три.
Тем не менее, их действительно существует три самостоятельных вида, а учитывая категорийный подход [2], то можно указать на семь видов потенциальных негативных воздействий на индивидов интернета.
В качестве индивидов интернета выступают не только пользователи, но и программируемые оконечные устройства (смарт-гаджеты), подключенные к инфраструктуре интернета. Эти устройства необходимо рассматривать как элементы инфраструктуры интернета, поэтому потенциальное негативное воздействие возможно как на элементы инфраструктуры интернета, так и на материально-вещественные элементы критической инфраструктуры некоторой организационной структуры, например, энергетической (материальной) и/или вещественной.
Таким образом, можно выделить три самостоятельных вида потенциальных негативных воздействий на инфраструктуры, в частности, на информационную инфраструктуру (интернет-инфраструктуру), энергетическую и/или вещественную инфраструктуру, связанную с инфраструктурой интернета.
Отдельным видом индивидов интернета являются пользователи, которые могут воспринимать, как знаки, имеющие определенное значение, так и идеи (значимость (смысл) знаков). Особенностью значимости знаков получаемых сведений является то, что она сопродуцируется самими пользователями. Если значение знаков коммуникационно могут воспринимать, как смарт-устройства, так и пользователи, то значимость знаков коммуникативно могут воспринимать только люди. При этом они могут продуцировать коммуникативный продукт, который состоит из рациональной и/или иррациональной составляющей [3].
Негативное коммуникативное воздействие может воздействовать, как на сознание, так и подсознание, поэтому коммуникативный продукт, сопродуцированный на подсознательном уровне, может привести к негативным последствиям, как для психики отдельного человека, так и для группового и/или массового сознания.
Для ограничения негативного воздействия на критически важные инфраструктуры или на психику пользователей интернета, в некоторых государствах, организационных структурах или семьях пытаются закрыть возможность такого воздействия через интернет.
Известно два подхода государств к такому ограничению: полная свобода в интернете и возможность полного отключения инфраструктуры некоторого сегмента интернета от глобального интернета. В некоторых публикациях утверждается, что отключить такой сегмент технически невозможно [4]. Действительно, даже если отключить кабельную инфраструктуру интернета, то останутся иные электромагнитные каналы связи.
Атака на инфраструктуру интернета возможна путем повреждения серверных центров и/или кабелей их соединяющих, но количество этих центров, расположенных по всему миру достаточно велико, а сеть позволяет перенаправить потоки данных в обход поврежденных участков. Более существенный вред может нанести повреждение программам, управляющим этими серверами. Кроме того, виртуальные миры также могут потерять возможность функционировать за счет атаки путем продуцирования массового количества запросов на определенные серверы или сайты. Таким образом, отдельные сегменты интернета могут быть не санкционировано, случайно и/или по решению власти потерять работоспособность или ограничены в трафике.
В этой связи, субъекты интернета продуцируют системы безопасности, позволяющие обеспечить конфиденциальность данных на физическом уровне, а также осуществлять воздействие на продуцента негативного воздействия, в частности, на источник, причину и/или непосредственное воздействие [5]. Здесь под субъектами понимаются не только пользователи, но и государственные органы и/или организационные структуры.
Естественно, к любому замку можно найти ключ, открывающий его, поэтому в борьбе субъектов, продуцирующих замки и ключи, имеются как победы, так и поражения.
Сейчас «свобода интернета» по Обаме представляет собой свободу более «продвинутого» (сильного) в программировании и смарт-устройствах. Естественно, т.к. начальная разработка интернета финансировалась военными США, то США наиболее сильно продвинулись в этом деле. Однако и остальные страны в последнее время начали конкурировать на равных с США. Это подтверждается тем, что США уже не могут хранить все свои секреты в смарт-устройствах, связанных с интернетом.
Наличие возможности оставаться анонимным в «темном» интернете приводит к тому, что в нем можно совершать цифровые деяния (в цифровом мире), которые в отличие от аналоговых деяний (в действительном мире), могут не оставлять аналоговые следы [6].
Принципиальная разница между цифровыми и аналоговыми следами заключается в том, что внутри бита нам неизвестно истинное значение аналоговой величины, которое рассматривается как действительное значение. При этом копию бита нельзя отличить от истинного бита.
В этой связи, вопросы юридически значимого применения интеллектуального инструмента, называемого интернетом, с помощью международных юридических институтов являются актуальными и важными. Последние события в США, связанные с выборами президента, говорят о том, что они, наконец, поняли, что надо договариваться. Грядущие торговые войны между крупнейшими производителями товаров за рынки сбыта покажут, что не только политические, но и экономические негативные последствия «интернет воздействий» станут существенными. Коммерческие сведения, связанные с технологиями, логистикой и/или интеллектуальной собственностью должны выйти на передний план.
Борцы за права индивидов, в том числе за права роботов, при наличии фактически транспорентных (прозрачных) персональных данных, становятся насмешкой на эти права [7]. «Большой брат» при желании получит любые конкретные персональные сведения, а с учетом баз больших данных с помощью факторного анализа, выявит факторные (неявные) сведения о любом обычном обладателе прав.
Итак, современный интернет в виде интернет-инфраструктуры и виртуальных миров на его основе [8], представляет собой юридически значимый интеллектуальный инструмент, который требует наличия международного юридического института, регулирующего его применение, ограничивающего непосредственные или потенциальные негативные воздействия на индивидов интернета.
Несомненно, юридически значимая безопасность индивида должна определяться не только легальными нормами, но и правовыми критериями и/или договорными нормами юридического поля. Например, контент для детей должен на законодательном уровне, регламентироваться путем установления критериев незаконного контента, а при их отсутствии должны использоваться правовые принципы. Также родители (опекуны, преподаватели) должны ограждать детей от доступа к такому контенту на основе стандартных договоров, позволяющих обеспечить юридически значимые обязательства организационных структур, предоставляющих контент. Таким образом, только консенсус власти, интернет-компаний и пользователей интернета может позволить результативно противодействовать распространению запрещенного контента в интернете.
В этой связи, часто используется понятие правовое обеспечение информационной безопасности, которое можно понимать как технократическую конструкцию. Информационную безопасность (безопасность интернет-контента) можно достичь физическим отключением гаджета от интернета, знаковым (логическим), в том числе семантическим, фильтром, а также правовыми предписаниями для интернет-компаний ограничить доступ или удалить запрещенный контент. Однако доступ в интернет признан ООН основополагающим правом человека, как и свобода выражения в нем своих идей и мыслей, поэтому неправомерным будет физическое отключение интернета и/или введение цензуры. В этой связи основным правом власти остается правовое воздействие на использование интернета через интернет-компании и/или их саморегулируемые организации. Поэтому юридически значимая безопасность является самостоятельным видом безопасности, а не обеспечением безопасности.
Список ссылочных публикаций
- Нестеров А. В. Доктринально-правовой анализ «Доктрины информационной безопасности РФ». – М.: Препринт февраль 2017. – 14 с. – URL: www.nesterov.su.
- Нестеров А. В. Категорийный подход (Препринт – Май, 2013 г.). – М.: НИУ ВШЭ, URL: www.hse.ru . – 12 с.
- Нестеров А. В. Соотношение коммуникации и информации: юридический аспект. – М.: НИУ ВШЭ, препринт март 2015. – 15 с. – URL: www.nesterov.su.
- Можно ли «выключить» интернет? URL: https://www.factroom.ru/world/how-to-break-the-internet.
- Нестеров А.В. Интернет-поле VS киберпространства // Вопросы безопасности. — 2015. – № 4. – С.13-27. DOI: 10.7256/2409-7543.2015.4.16743. URL: http://e-notabene.ru/nb/article_16743.html .
- Нестеров А. В. Философия защиты информации / А.В. Нестеров // Научно-техническая информация (НТИ). Серия 1. Организация и методика информационной работы. – 2004. – № 3. – С. 1-8.
- Нестеров А. В. Возможны ли правоотношения и юридические взаимодействия между людьми и роботами? М.: Препринт, сентябрь 2016. – 14 с. – URL: www.nesterov.su.
- Нестеров А. В. О смарт-среде, смарт-поле и смарт-вселенной в смарт-обществе. – М.: НИУ ВШЭ, препринт, январь 2016. – 10 с. – URL: www.nesterov.su.